ОПАЛЕННОЕ ДЕТСТВО (Воспоминания)

Давно отгремела Великая Отечественная война. Но раны на сердце не заживают до сих пор, особенно у поколения людей военных лет. Среди нас живут люди, которые знают и помнят о ней. Одним из них является Андрей Стефанович Мельников. Он родился и долгое время жил в селе Влазовичи на Брянщине. Встретил войну в возрасте чуть больше 5 лет. Дети наравне со взрослыми испытывали все тяготы военного времени. Своими воспоминаниями Андрей Стефанович делится с читатели нашей газеты.

Дети войны - те девчушки,

                                        мальчишки - ребята!

Трудно сказать,

                      да и было ли детство у вас?

Вместо домов вам достались

                                            сожженные хаты,

А в узелке - лишь сухарик один про запас...

Людмила Корнева

* * *

Вспоминая детские довоенные и послевоенные годы, особенно в преддверии 75-летия Победы над фашистской Германией, в сердце закрадывается какой-то жуткий, щемящий страх - а что было бы с нами, малыми детьми, если бы эта зловещая коричневая чума 20-го века одолела нашу Родину? Ответа не нахожу, а вот тяжкие испытания, которые выпали на долю матерей, отцов, остались навсегда в моей памяти…

 На начало войны в 1941-ом мне исполнилось 5 лет и 8 месяцев, старшему брату 11 лет, младшей сестре - 1,5 года. Весной этого года моего отца и многих других мужчин (резервистов) призвали на сборы в военные лагеря, которые продолжались до начала войны. Отец, как и многие односельчане, так и не вернулся домой (пропал без вести). Позже мне брат рассказывал, что мать с другими соседками-солдатками пешком ходила в Смоленскую область на поиски. А в то время под Смоленском летом велись крупные кровопролитные сражения. Много наших красноармейцев попало в плен, много оказалось в окружении. И немцы в начале войны отпускали пленных солдат на поруки жёнам и матерям. Но наши матери своих так и не нашли...

 Навсегда в памяти остались дни отступления Красной Армии через село и оккупация немцев. Стояли жаркие, изнуряющие зноем, дни конца августа и начала сентября 1941 года. Наши солдаты, кто пешком, кто на машинах, кто на конных повозках, уставшие от непрерывных боёв, покрытые пылью, в выгоревших гимнастёрках двигались в сторону Брянска, много было раненых. Женщины на пути их следования давали им хлеб, сало, молоко, что у кого было, и все спрашивали со слезами на глазах: «Моего не встречали, не видели», и называли имя, фамилию. А мы, ребятишки, у кого были в огородах яблоки, груши, бросали им в машины, повозки, в руки эти фрукты.

Полный день длилось это отступление, до тёмного времени. А потом наступила мёртвая, угнетающая тишина. И когда утром из района пришла весть, что немцы вошли в город и вот-вот появятся здесь, село как будто вымерло. На улицах не стало прохожих, все разошлись по домам, закрыты были ворота, калитки, даже домашняя птица попряталась. Но я проскользнул в подворотню и прибежал к бабушке с дедушкой, которые жили недалеко от нас, через дорогу. Улица, а жили мы как раз на центральной, на сколько окинул её взглядом, была пустынной. Это был полдень. Но бабушка привела меня к матери и я больше никуда не убегал.

И вот, ближе к вечеру, появились немцы. Вначале с треском и рёвом ворвались мотоциклисты на тяжёлых мотоциклах по три солдата в каждом, вооружённые автоматами и пулемётом. А потом, через некоторое время, нескончаемым потоком двинулась тяжёлая техника: мощные грузовики, крытые брезентом, в кузовах которых сидели немцы, пиликающие на губных гармониках, улыбающиеся, довольные, с засученными по локоть рукавами рубашек. Это были здоровые, упитанные молодые люди, внушающие страх, растерянность, панику среди беззащитных женщин и стариков. Следом шли тягачи с орудиями, броневики на полугусеничном ходу и много легковых машин. И вот эта масса техники и людей двигалась до наступления темноты. Танков в этой колонне не было, видимо они прошли в другом направлении. По пути следования немцы заходили в подворья домов, вылавливали кур, снимали их с насестов, требовали у населения молоко, яйца.

Вечером немцы веселились на мосту, смеялись, пели свои песни, играли на гармониках и пускали ракеты в воздух, которые с шипением падали в реку. Одна из этих ракет упала на крышу одного из домов. Изба загорелась. Немцы были в восторге. Это была первая жертва войны для села. На следующий день оккупации немцы расстреляли двух коммунистов - председателей колхоза и сельского совета. Одним из них был отец учителя Седюк Василия Ивановича, другого не знаю. Эти люди были выданы немцам по доносу недоброжелателя советской власти, впоследствии ставшего яростным пособником немецкого нового порядка - старостой.

 Боевые части ушли на восток - на Брянск, Калугу, Москву. В селе расположился небольшой гарнизон немцев-тыловиков. Они были расквартированы по домам жителей, была организованна комендатура, которая устанавливала новый порядок в жизни села, назначен староста. Кстати, им оказался предатель по фамилии Колосков, работавший раньше директором местной школы. Молодых ребят, по возрасту не попавших в ряды Красной Армии, насильно, под угрозами заставили служить и помогать немцам - это так называемые полицаи. Особых зверских расправ над мирным населением немцы не учиняли. Они заставляли обрабатывать землю, сажать картофель, сеять зерновые и всю продукцию изымали в пользу Германии и её армии. Особенно с усердием, рьяно служили немцам староста и двое полицейских из местных жителей. С негодованием и презрением относились односельчане к ним.

Впоследствии староста был расстрелян партизанами, а эти полицейские после изгнания фашистов были осуждены на длительные сроки. После отбывания наказания они не вернулись в родные края.

Молодые парни, завербованные в полицию, тяжких преступлений перед населением не имели, наоборот, даже чем-то помогали. Узнали, что подготовлены списки молодых ребят и девушек для отправки в Германию на принудительные работы и тайком сообщили им об этом. И те разошлись по малым хуторам и посёлкам, куда немцы не заглядывали.  После освобождения села полицейских призвали в ряды Красной Армии, отправили на фронт, но после победы всё равно осудили за пособничество немцам, но на более короткие сроки.

 В период оккупации село дважды посещали партизаны. Наверное, существовала связь партизан с селом, потому что без надобности заходить в такое большое поселение, расположенное вблизи города с крупным гарнизоном, да ещё на открытой местности, было рискованным. Партизаны, оповещённые связными, глухой темной ночью вошли в село, связали охрану комендатуры, которая располагалась в школе (кстати, недалеко от школы в отдельном большом, пятистенном доме жил староста с семьёй), изъяли все документы, подожгли школу и спокойно ушли на базу. Никто школу не тушил, стояла она в саду, вдали от жилых строений...

В результате второго прихода партизан в село немцы понесли более тяжёлые потери. Партизаны применили такую же тактику, как со школой. На окраине села, в конюшнях бывшего колхоза немцы содержали своих лошадей. Это были крупные, упитанные кони, днём выполняли работы в поле. Паслись они на лугу в пойме реки Иржач, огороженной проволокой. Старшие ребята, лет 11-12, любили кататься на этих лошадях, и немцы позволяли это. В обеденный перерыв дети гоняли коней на водопой, некоторое время пасли, а на ночь пригоняли в конюшню. Все были довольны: и немцы, и ребята, даже детям они давали за их труд конфеты и другие пряности.

С нами был вот такой случай, запомнившийся мне. Мы, малолетки 5-6 лет, игрались на горке, недалеко от домов. В нескольких шагах от нас отдыхал молодой немец-солдат. У него был самодельный фанерный чемоданчик с ячейками. В каждой ячейке - куриные яйца. Он с удовольствием их выпивал. Потом подошёл к нам, присел рядом, улыбался нашим играм, что-то говорил и угощал конфетами в обвёртках. Мы не понимали его, но тоже были рады и смеялись. Для нас войны в то время не существовало...

 Так вот, партизаны, тоже ночью, вошли в село, схватили старосту, который крепко досаждал жителям, расстреляли его на мосту  и сбросили в реку. Лежал он долгое время, взрослые к нему не подходили и куда его потом дели - не знаю. Ну, а в конюшне часовых немцев повязали, кляпами закрыли рты, чтобы не кричали, увели с собой всех лошадей, а конюшню сожгли. Мы потом бегали на пожарище, собирали там обгоревшие гвозди.

 Дни освобождения села в сентябре 1943 года особенно ярко отразились в моей памяти. После Курской битвы, под натиском Красной Армии, немцы в спешном порядке отступали на запад, к Днепру. По пути своего бегства уничтожали всё, чтобы задержать стремительное наступление наших войск: поджигали жилые дома, общественные постройки, взрывали мосты, оставляли после себя замаскированные мины, гранаты. Много мирных людей, особенно молодых ребят, погибло в то время.

Немцы, проживавшие в селе, заблаговременно предупредили жителей об отступлении и посоветовали покинуть дома до прихода отступающих частей. Жители так и поступили, ушли в маленькие посёлки подальше от большака, к знакомым и родственникам. Моя мать и несколько других семей ушли в лес, в глухое урочище под названием «Волчье болото». Там мужчины нашли довольно сухое место и мы, захватив необходимые вещи, а мать даже вела корову, пройдя семикилометровый путь до леса, а там по кочкам через заросли кустарников, пришли сюда. Соорудили шалаши из ветвей и так жили больше недели. Мужчины и молодые парни ночью, да и днём тоже, ходили в село, приносили нам продукты питания и новости, какие узнавали. В один из очередных походов, по возвращении в лагерь, рассказали, что встретили наших разведчиков. А через день пришла радостная весть, что село освобождено от немцев, можно возвращаться домой. И мы, собрав вещи, тронулись в обратный путь. Помню, когда шли по лесу, над вершинами деревьев со свистом пролетали пули. Это уже в районе соседнего села Октябрьского шла яростная перестрелка наших передовых частей с отступающим немцем. И пули долетали до нашего леса. Мы в ужасе падали на землю, выжидая окончания этого свиста.

Подойдя к селу, с пригорка мы увидели, что большая часть центральной улицы выжжена, ещё дымились головешки на пожарищах, сгорел и наш дом. На улице лежали не убранные трупы немцев, повсюду валялись стреляные гильзы и целые патроны, окровавленные бинты, разные солдатские вещи: котелки, фляжки, каски, которые немцы бросили при отступлении.

 Моя тётя, старшая сестра матери, с нами в лес не уходила, оставалась охранять дом. Спрятавшись на огороде в копне конопли, она видела, как при бегстве немцы поджигали дома ракетами и факелами. Видела и свой горящий дом, но помочь ему ничем не могла, кое-что из тёплых вещей успела вынести и спрятать в погребе. А кругом свистели пули, шёл бой. Немцы взорвали мост через реку, чтобы задержать наших бойцов. Наших солдат в этом бою за освобождение села погибло семь человек. Вначале они были захоронены в разных местах, а потом всех перезахоронили в братскую могилу в центре села в парке. Установили обелиск с фамилиями.

 День Победы - 9 мая 1945 года был большим народным праздником. Я учился уже во втором классе и наша школа, размещённая в трёх приспособленных для учёбы домах, расположенных в разных местах села, без приказа, стихийно, вместе с учителями вышла на улицы. К центру села шло взрослое население, все, кто мог двигаться. Веселье, радость, дружеские улыбки, объятия людей - взрослых и детей - вылилось в одно общее народное ликование людей, освобождённых от ужаса и насилия, грабежа и уничтожения. Многие плакали, не скрывая слёз. Потом все вместе, с флагами в руках, прошли по улицам села. Немощные старики и старушки стояли у своих домов, землянок и смахивали с лиц слёзы, приветливо махали нам руками. Вернулись в центр села, здесь уже была сооружена трибуна, начался торжественный митинг. Много было выступающих - это участники гражданской войны, вернувшиеся с фронтов раненые солдаты, уважаемые среди населения люди. Это был действительно торжественный, великий праздник со слезами на глазах.

 Потом пошли трудовые тяжёлые будни. В разгаре весна - надо сеять зерновые, сажать картофель, восстанавливать разрушенное, строить жилища для погорельцев и много, много других неотложных дел. Стали возвращаться после победы уцелевшие в войне мужчины, дело пошло веселее.

В короткие сроки построили мост, который прослужил людям до 90-х годов. Вторая задача  - школа, справились и с ней. В село пришло радио с позывными Москвы. Для нас всех это была большая радость и удивление.

Дальше - годы учёбы в школе, техникуме. Мы всячески помогали маме: заготавливали топливо на зиму, на каникулах работали в колхозе, но это ужу другая история…

Андрей Мельников,

пенсионер, с.Калиновка

 

Добавить комментарий


Защитный код
Обновить