В архивных материалах Президентской библиотеки, очерках, современных исследованиях описаны эпидемии, меры борьбы с ними, прослежено создание системы профилактики инфекционных заболеваний. Особо выделяются разделы, посвящённые чуме, холере, оспе, туберкулезу.
«Всякая эпидемия представляет собою обширный эксперимент, поставленный самой природою, и <…> заслуживает по крайней мере столько же внимания со стороны исследователей, сколько и лабораторные опыты над передачею заразы от одного лица к другому, – пишет историк медицины, приват-доцент Московского университета Михаил Лахтин в монографии «Борьба с эпидемиями в до-Петровской Руси» (1909). – Успешная борьба с эпидемиями не может быть достигнута путём одного только изучения возбудителей заразы или же изучения, хотя бы и очень обстоятельного, одной только эпидемической вспышки. Для этого необходим систематический обзор всех бывших ранее эпидемий, насколько это позволяет тщательное историческое исследование».
Автор издания задаётся вопросами: каковы были взгляды на эпидемии в допетровские времена и какие тогда принимались меры для борьбы с болезнями. Лахтин пишет, что в далёком прошлом непонимание того, что грязь и нищета представляют собою социальную опасность, вело к невыполнению самых элементарных требований предупредительной гигиены, вследствие чего эпидемии приводили к массовой гибели людей.
Однако самой главной причиной всех эпидемий того времени как у нас, так и на Западе, считался «гнев Божий, грех ради». «Так, – пишет Лахтин, – появление чумы в Москве в 1425 году было объяснено ссорою московского князя с митрополитом Фотием».
В обычае были постройки церквей по обету. Их, как правило, сооружали с целью избавления от напастей, чаще всего — эпидемий, а также в благодарность Богу за прекращение бедствия или помощь в какой-либо победе, причём иногда такие храмы возводили за один день. Например, в 1390 году во время мора в Новгороде «поставиша церковь св. Афанасия в один день, и паки преста мор (прим. победили смерть)».
«Платья лиц, ехавших из заражённой местности, у заставы жгли или вымораживали, а иногда совсем уничтожали, деньги тщательно перемывались, – читаем в книге. – С особой тщательностью производилось обеззараживание лиц, приезжавших из каких-нибудь подозрительных мест за границей».
Введение карантинных мер сопровождалось большой жестокостью. «Во время эпидемии в Пскове 1552 г. всем псковитянам, находившимся в Новгороде, было предписано "ехать вон" под угрозою сожжения всех, не подчинившихся этому указу».
Как видно, последствия карантинных мер, по свидетельству Лахтина, были ничуть не менее болезненны, чем в наши дни: «Едва ли какая-либо другая правительственная мера могла привести к более тяжёлым экономическим последствиям, чем устройство застав: в торговых делах наступал застой, поступление пошлинных сборов прекращалось, а это <…> вело к обеднению государственной казны и общему недовольству».
Предохранительные меры тех лет представляют большой исторический интерес, так как «послужили зародышем всей последующей карантинно-санитарной организации в России».
В разделе «История инфекционных заболеваний после 1917 г.» можно узнать, как работала система здравоохранения, осуществлявшая свои гуманитарные функции в условиях Гражданской войны. Толстая оцифрованная папка «Переписка с Народным Комиссариатом Здравоохранения и другими учреждениями и организациями об эпидемических заболеваниях и выработке мероприятий по борьбе с ними» (1918) содержит, в частности, телеграмму, присланную из Саратова в Москву 19 октября 1918 года: «В месте расположения войск Красной армии в военном городке среди военнопленных беженцев вспыхнула эпидемия сыпного тифа. <…> Просим срочно ассигновать на борьбу с эпидемией один миллион рублей».
Пресс-служба Президентской библиотеки
