Предлагаем вашему вниманию новые короткие рассказы члена Союза писателей России, в недавнем прошлом главного редактора газеты «Районные новости» Николая Аверьяновича Шатохина.
Летят перелетные птицы…
Еще вчера неугомонно-быстрокрылые ласточки, подобно метеорам, носились над крышами домов, а сегодня… Их будто ветром сдуло.
Совсем скоро к югу устремятся косяки диких гусей, журавлей…
На ум сами собой приходят строки известной песни:
Летят перелетные птицы
В осенней дали голубой,
Летят они в жаркие страны
А я остаюся с тобой.
А я остаюся с тобою,
Родная навеки страна!
Не нужен мне берег турецкий,
И Африка мне не нужна.
Да, нам дороже, ближе наша земля, наши российские просторы, даже наш суровый климат. Их не заменят ни обилие солнца, ни буйство природы, ни разнообразие фауны чужих государств.
Отчего же так болит сердце, отчего же так тоскливо на душе при виде покидающих милые края пернатых?
Может, дело в осознании неумолимости, неотвратимости времени? Вот и еще один год минул! Пройдет и следующий, и последующий… Нам не дано изменить этого! Придется смириться. Ждать наступления очередной весны. Весны с говорливыми ручьями, редкими проталинами на пригорках, с радостными кликами возвращающихся обратно небесных странников…
Забыв о возрасте, о новых реалиях, я схвачу первую попавшуюся под ногами соломинку и, не мешкая, поспешу с нею в дом – в пору моего детства существовала примета: заслышав с небес громкое кегеканье, соломинку нужно было без промедления отнести в гнездо сидящей на яйцах гусыне – в этом случае хороший приплод обеспечен… Весна всегда вселяла в меня оптимизм, чувство уверенности. А как легко тогда дышалось, думалось! Весной рождались самые смелые, самые фантастические мечты. Казалось, пошевели пальцем и исполнится все, о чем лишь грезилось…
Это сладкое слово свобода!
Колька Лемешев считался в нашем поселке изгоем. Да и то сказать: сама его внешность отталкивала – глаза сильно косили, закатывались, не случайно он получил прозвище Косоглядый. Ходил прихрамывая, подтягивая правую ногу. Говорил тоже не так, как все: непроизвольно заменяя в словах звонкие согласные на глухие. Баба в его устах превращалась в папу.
Рассказывали, что в дерево, под которым прятался от дождя Колька, ударила молния, пацана оглушило, контузило, он надолго потерял дар речи. Речь позже вернулась, зато странноватость осталась, не прошла.
Поселковые мамаши категорически запрещали своим отпрыскам общаться с Колькой. «Не возжакайся с ним», - говорила мне моя мамка. Родительницы остерегались, что мы попадем под влияние «этого оболдуя», возьмем с него пример.
Дело в том, что Колька постоянно бродяжничал, скрывался то в лозах, то в конопляниках, то в лесу… Нередко задерживала скитальца милиция и вовсе вдали от родных мест – в Комаричах, в Суземке, в Навле, в брянской Бежице… Жил в подвалах, на чердаках, под мостом. Поначалу Кольку родные секли, как сидорову козу. Но, повзрослев, он мог сам сдачи дать.
- Чего тебе не хватает дома? В тепле, обут, одет, накормлен? – с недоумением спрашивали у Кольки близкие.
Он, не задумываясь, со стариковской рассудительностью отвечал:
- Воли мне не хватает. Воли! Там я себе хозяин, что хочу, то и делаю. А у вас…
В теперешние продвинутые времена, доброхоты деревенские, наверное, моментально бы научно объяснили поведение Лемешева, диагноз бы поставили: синдром блуждания. Но в ту пору и слов таких не слыхивали. «Знатоки» лишь хмыкали озадаченно и разводили руками.
С высоты лет я пытаюсь сегодня разобраться с Колькиным феноменом. Проще простого свалить все на грозу. На шок, испуг. А почему не прислушаться к мнению самого нашего героя: «воли мне не хватает, воли».
Это сладкое слово свобода! Для кого-то оно пустой звук, а для кого-то…
Олимпиада Глебовна
Учителя… они часто проходят перед моим мысленным взором – учителя из Троебортновской школы, где я окончил восемь классов и из Вилейской вечерней (Белоруссия), где я учился в девятом и десятом.
Многие из них помнятся плохо, некоторых хотелось бы забыть, кроме неприятных чувств они ничего не вызывают.
Должен сразу же уточнить – негатив в основном связан с троебортновским периодом моей учебы. Упрекнуть вилейских педагогов мне не в чем. Возможно, дело в том, что они обучали людей взрослых, состоявшихся в каком-то смысле, показывать перед нами свою значимость им не требовалось. Возможно… Не уверен…
Добрым словом вспоминаю директора вечерки географа Петровского, преподавательницу русского языка и литературы Кучеренко. Это она отваживалась поручать мне и морпеху Кошелеву вести иной раз уроки.
Отдельного внимания, особого рассказа заслуживает учительница математики Олимпиада Глебовна. Отмечу сразу же: математику я никогда не любил, она мне совсем не давалась.
Сперва штрихи к портрету этой необыкновенной женщины, личности, возрастом за пятьдесят. Высокая, стройная, немного склонная к полноте, с довольно большими пухлыми губами – вот вам собственной персоной наша математичка. Не отличающаяся красотой, Олимпиада Глебовна тем не менее вызывает симпатию. Вот она, шурша плащом болонья (мода на них в шестидесятые только-только появилась) входит в класс. Кладет на стол журнал учета оценок и, продолжая стоять, начинает объяснение новой темы или проверки домашнего задания. При этом, почему-то не отрываясь, смотрит на меня. Пытается отвлечь меня от сочинения очередного стиха, заинтересовать уравнениями с неизвестными величинами? Вряд ли! Она давно махнула на меня рукой. Тогда что же ей надо? Вызвать на спор о поэзии Маяковского или Есенина? Поделиться впечатлением о прочитанном произведении зарубежного автора в «Иностранной литературе»?
Поговорить о просмотренном фильме? Угадал!
- Шатохин! Советую сходить в кинотеатр «Мир». Там сейчас показывают новую ленту по роману Константина Симонова о войне «Живые и мертвые». Картина совершенно бесподобная! Чего стоит постановка. Достоверность, правдоподобность, жизненность фильму придает полное отсутствие в нем музыкального сопровождения. Из звуков – лишь выстрелы, разрывы снарядов, лязганье танков…
А актеры! Кирилл Лавров, Анатолий Папанов. Глебовна настолько увлеклась рекламированием новинки, что не замечает времени. Звенит звонок на перемену…
Часто учительница сознательно провоцирует меня на дискуссию.
- Мечтаете, Шатохин? – остановившись около моей парты, спрашивает она. – Давайте, давайте! И тут же:
- А вам знакомы поэзия Гарсии Лорки и проза Франца Кафки?
- Конечно! – отвечаю.
- А в чем сходство и различие их творчества? – пытает меня Олимпиада.
- Но это ведь… - хочу возразить я. Но у математички уже готовы контраргументы.
И снова трель звонка прерывает занятия…
- Шатохин виноват, - разводит руками учительница, обращаясь к аудитории.
Учащиеся улыбаются. Они не в обиде.
Когда еще так удастся расслабиться… Услышать такого разного…
Дипломат или дипломант?
Не единожды убеждался: с человеком малограмотным, необразованным спорить о чем-то себе дороже. Если он уверится, что «жи-ши» пишется через букву «ы», доказать ему обратное невозможно. И корова через «а» для такого субъекта вполне допустимая вещь.
Что взять с невежды!
В Белоруссии моей соседкой по дому была некая Ирина Сафтаровна Бриль, или Брилиха, как называли ее за глаза многие, явно не жалуя за вздорный, конфликтный характер. Примерно моего возраста, даже чуть-чуть постарше, Брилиха окончила в Минске химический факультет вуза. И вот однажды меня дернуло неосмотрительно поправить соседку. Она сообщила, что ее знакомый одноклассник стал победителем чуть ли не международного музыкального конкурса. Получил диплом.
- Представляешь, вчерашний сопляк с нашей улицы теперь дипломат.
- Дипломант, а не дипломат, - уточнил я как можно мягче.
- Почему дипломант, если он дипломат, - не согласилась Ирина.
- Потому. Дипломат – это должностное лицо, специалист, занимающийся дипломатической деятельностью за границей. Дипломант же, как твой друг, это человек, удостоенный награды за успехи в творчестве.
- Не знаю, не знаю, он мне четко сказал, что он теперь дипломат, - не сдавалась Брилиха.
- Мы можем это легко проверить в словаре русского языка, - начиная выходить из себя, предложил я. – Поедешь со мною в районную библиотеку?
- Поеду!
Минут двадцать мы ехали на городском автобусе. В читальном зале открываю большой том. А вот и нужные слова. Они кстати, находятся рядом.
Показываю Сафтаровне.
- У понятия «дипломат», между прочим, есть и второе значение, - говорю соседке. – Дипломат – это плоский чемоданчик для ношения бумаг, тетрадей. Теперь поверила?
Ирина нехотя кивает головой. Ей трудно согласиться, но не спорить же с Ожеговым…
Мистификация*
Для выезжающих в советское время за границу, даже в страны так называемой народной демократии, не было секретом, что в группе экскурсантов обязательно есть кто-то, кто незримо присматривает за коллективом.
Я трижды сподобился побывать за кордоном: два раза в Польше и один раз в ГДР. Дважды перед отъездом с нами проводили тщательную въедливую работу люди «из органов». Особенно дотошно, скрупулезно в 1972 году, когда готовилась поездка в Восточную Германию. «Будьте бдительны, рядом Западный Берлин, не исключены провокации…» - напутствовали нас дяди в черных пиджаках. Ни с чем таким остроординарным мне лично столкнуться не пришлось. Но – дело прошлое – я заставил своих соглядатаев однажды хорошенько поволноваться.
Как-то раз я отказался пойти вместе со всеми по достопримечательным местам, сославшись на недомогание. Решил спокойно прогуляться самостоятельно в районе Александерплац, недалеко от нашего высотного сорокаэтажного отеля. Уже с утра на следующий день меня окружили любопытные сотоварищи: где был, что видел, с кем общался? – засыпали они вопросами, забыв про мою мнимую болезнь. Вот тут-то меня и дернуло пошутить.
- Много где побывал, - отвечаю. – Заходил даже в полицию, спрашивал дорогу, чтобы не заблудиться…
- А где эта полиция находится? – загорелись сразу кое у кого глаза.
- Пройдете от гостиницы прямо на восток, в следующем квартале свернете налево, потом повернете направо и упретесь в двухэтажное кирпичное серое здание, - даю наобум придуманную сходу ориентировку.
Уж не знаю, отыскали следопыты из спецслужбы нужный им казенный дом, скорее всего нет, о том мне не доложили. Но больше меня не трогали, не проверяли…
* Мистификация – намеренное введение в обман, в заблуждение. Толковый словарь русского языка
Кража
Экскурсионная поездка в Польскую Народную Республику 1989 года помимо всего прочего запомнилась двумя событиями – знакомством и общением с певцом Александром Градским и непредвиденным досадным ЧП, о котором и сегодня вспоминаешь со стыдом.
О Градском я постараюсь рассказать как-нибудь в другой раз, теперь же речь пойдет о чрезвычайном происшествии четвертьвековой давности.
В Варшаве нашу группу поселили в отеле в центре города. Назвать отелем жалкую гостиницу без элементарных удобств можно было с большой натяжкой.
В Советском Союзе в то время любой Дом колхозника дал бы фору этой столичной ночлежке. Представьте себе убогое двухэтажное помещение с печным отоплением, с санузлом в конце коридора. В коридоре стояла допотопная грубка, обложенная разноцветной плиткой, ни вчера утратившей блеск. Чем отапливалась печь, не скажу, запамятовал, но до сих пор вижу кучки золы на металлическом листе у очага.
Из развлечений – единственный старый телевизор, установленный опять же здесь, в холле.
Тут и собирались все мы, чтобы скрасить досуг. К нашей шумной компании вынужден был присоединяться и знаменитый московский артист, который почему-то постоянно щупал пульс на левой руке.
Тоскливое времяпрепровождение в какой-то степени развеивал преферанс и сон.
И вдруг нашу тихую заводь нарушила весть о краже. Выяснилось, что у одной из постоялиц похитили платье, только что купленное ею на рынке. За платье она, по ее словам, выложила почти все обмененные злотые, меняли же нам их немного. Конечно же, женщина сильно расстроилась, плакала, но слезы проблему не решали. Хочешь не хочешь, пришлось вызывать милицию.
Вскоре милиция прибыла – молодая пани и примерно ее возраста молодой человек. Пан.
Сначала они опросили потерпевшую. Потом поочередно стали приглашать в кабинет директора технический персонал.
Часа два длилось расследование. К сожалению, оно не принесло результата.
- Ищите позарившегося на чужое человека среди своих, - деликатно посоветовали милицейские сотрудники. - Наши тут точно ни при чем. Сказали и укатили. Мол, разбирайтесь сами.
Я жил в одном номере с Володей Чудаковым, работником Хомутовского райобъединения «Сельхозтехника».
- Придется нам, Николай Аверьянович, отныне держать ухо востро. Как бы воришка или воровка не подбросили похищенное нам ненароком, чтобы на всякий случай отвести подозрения от себя. Будем осматривать регулярно каждый укромный уголок в комнате. Постели проверять.
Так мы с моим другом и поступали, пока не покинули столицу ПНР. Возвращаясь с прогулки, с экскурсии обязательно заглядывали под матрацы, под кровати, в шкаф с одеждой. Ничего, конечно, не находили. Вор оказался порядочным, если это слово к нему применимо, да и с нервами у него был полный порядок. Не раскололся. Выдержал испытание достойно…
Агрессор
Это Колька-то Егунов – агрессор! Придумал же кто-то! Миролюбивее хлопца не сыщешь, хоть все близлежащие и дальние села с приселками обойди. Но прозвище прилипло к нему как банный лист, как репей из зарослей старого колхозного сада. Скорее всего, это бранное слово слетело у кого-то из мальчишек случайно с языка – в шестидесятые по радио с утра и до вечера трубили про американский империализм, про его агрессивную сущность. Хватало и других агрессоров. Неспокойно было на Ближнем Востоке, где, кажется, никогда не прекращаются большие и малые войны.
Колька, впрочем, не в обиде, если к нему так обращаются. Он даже, по-моему, немного гордится своей воинственной кличкой.
- Агрессор, пойдем нынче на Крутое озеро скупнуться?
- Обязательно!
Колька вообще на редкость компанейский парняга. Откликается на любое предложение. Готов пойти даже к черту на кулички. Частенько инициатива всевозможных проделок и приключений исходит лично от него. Если честно, от него она почти всегда и исходит.
То пропустим урок, то целиком байкотируем занятия.
Помню, как-то раз по команде Агрессора вся наша развеселая ватага засела в коноплянике, который подступал почти к самой школе. Притаившись, сидим, высматриваем, что творится на школьном дворе – кто из учителей пошел в туалет, кто из ребят без спросу сбежал домой…
А чтобы было веселей, что ли, откусываем по очереди от маргаринового бруска, предварительно купленного в магазине, по пять грамм, тогда этот пищевой жир только начал появляться в нашей сельской торговле. Может, по причине голода, жир казался вкуснее сливочного масла.
Нередко мы отправляемся к имеющему дурную славу осиннику Заклятое в полутора километрах от Варванцева. Знающие люди уверяют, что в этом леске по ночам регулярно справляют шабаш ведьмы со всей округи. Собственно, нас интересует птицеферма колхоза, примыкающая к знаменитому урочищу. Там мы раздобываем яйца на громадную глазунью с соленым салом. Если повезет и дежурной оказывается добрая птичница, проблемы с яйцами не бывает… Отпустит без жалости сколько попросим. Встретится злая тетка, тоже не пропадем: стоит только повнимательнее зыркнуть по кустам вокруг фермы: куры любят нестись почему-то на воле. Не ленись, выбирай из гнезд все, что нужно! На худой конец, не грех и спереть яиц из-под носа дежурной.
Сковорода чугунная у нас припрятана в укромном месте здесь же. Кусок солонины у каждого в кармане имеется на этот случай.
Колька года на два-три старше меня, неудивительно, что он большой специалист по взрослым интимным вопросам. Охотно делится с нами своими победами на любовном фронте. Внимаем, верим. А что нам остается!
Скорее всего, Колька не заливал, говорил правду, потому что вскоре он женился. Было ему семнадцать. К сожалению, скороспелый брак продлился недолго – как гром среди ясного неба окрестное население неожиданно потрясла весть о самоубийстве Агрессора. Он повесился на вожжах на чердаке собственного дома. Почему наложил на себя руки – неизвестно до сих пор.
Надо ли говорить, что больше всех по поводу смерти друга переживали мы, его сверстники.
